СУБЪЕКТ НЕГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ БУХГАЛТЕРСКОГО УЧЕТА

В ИПБ России. Доклад

М.Л. Пятов,
Санкт-Петербургский государственный университет.

Бухгалтерский учет и вероятное будущее: как сохранить профессию в меняющемся мире

Аннотация. Характеризуются изменения в информационном пространстве экономики, вызванные развитием современных информационных технологий. Показывается трансформация информационных запросов участников экономических отношений, обусловленная интернет-технологиями XXI века, в частности поисковыми алгоритмами и социальными сетями. Прогнозируется дальнейшее развитие данных изменений в обозримом будущем. Раскрывается несоответствие реализуемых в настоящее время методов бухгалтерского учета современному уровню развития технологий. Предлагается возможный сценарий развития практики бухгалтерского учета в свете возможностей, предлагаемых технологическими новациями. Оценивается роль специалиста-бухгалтера в информационном пространстве экономики XXI века.

Ключевые слова: бухгалтерский учет, технологии, будущее, профессия, информация, современность, развитие.

Учет и современность

Мы с вами, уважаемые коллеги, живем в удивительное время! Это время четвертой технологической революции, время, в котором информационные технологии меняют окружающий мир прямо на наших глазах.

Интернет, социальные сети, программы работы с «большими данными», «самообучающиеся» технологии, искусственный интеллект, «умные» контракты, не менее «умные» университеты, дома, города и проч., блокчейн, «чипизация» живых существ и т.д. — все это, еще буквально вчера бывшее строчками из рассказов фантастов, сегодня — наша повседневность.

Однако именно в силу того, что происходящее сливается с нашей повседневностью, мы часто как бы не замечаем этих перемен. Точнее, не спешим оценивать их последствия. Это совершенно естественно. Гораздо легче «подняться» над событиями многовековой давности, оценивая их содержание и историческое значение, чем выйти за рамки текущего дня и попытаться оценить свою собственную современность как бы со стороны, а не «изнутри». Это всегда получается не лучшим образом, а особенно у такого перегруженного повседневной «текучкой» профессионального сообщества, как бухгалтеры. В связи этим часто вместо (по возможности) объективных оценок происходящего у нас возникают непринятие и страх — страх перед технологическими новациями, обещающими разрушить привычные условия работы и жизни в целом.

В нашем случае такое негативное восприятие технологических новаций подогревается и рассчитанными на шоковый эффект среди широкой публики разговорами о принадлежности бухгалтерского учета и аудита к вымирающим в новых технологических условиях профессиям. Так, отговаривая юношество от выбора профессии бухгалтера, нам рассказывают о том, как, например таксиста, вскоре заменит «умный» навигатор, соединенный с «умным» автомобилем, так и бухгалтера, и тем более аудитора, — роботы в виде самообучающихся программ ведения учета и поиска ошибок.

Скажем сразу: эти страшилки очень далеки от действительности. Они не имеют под собой никакого основания и никак не относятся к серьезному разговору о бухгалтерском учете как профессии и той роли, которую играют ее представители в экономической жизни общества. Более того, именно тех технологических новаций, которыми больше всего любят сегодня пугать наших наиболее впечатлительных коллег, практика бухгалтерского учета ждала уже многие десятилетия. Именно технологическая революция 4.0 обещает решить множество методологических проблем учета, которые уже долгое время вызывают справедливую критику потребителей учетных данных.

Часто говорят о том, что бухгалтерский учет — это зеркало экономической жизни в конкретный исторический момент ее развития. Это очень меткий образ, так как методы бухгалтерского учета — методы моделирования бухгалтерами хозяйственной жизни предприятий и представления данных этих моделей заинтересованным лицам — меняются в ходе развития экономики. Меняются политическое устройство, социальные отношения, правовые нормы, экономические воззрения, психология участников хозяйственной жизни — меняется и бухгалтерский учет. И вот здесь очень важным является степень соответствия методов бухгалтерского учета и той хозяйственной жизни, в целях которой он существует и на запросы участников которой пытается дать максимально удовлетворяющие их ответы.

Давайте зададим себе вопросы: какой бухгалтерский учет мы имеем сегодня, насколько его методы соответствуют реальным информационным потребностям участников современных хозяйственных отношений, какое влияние могут оказать современные технологии на практику бухгалтерского учета уже сегодня и в вероятном будущем?

Наследие XX века

Итак, попробуем сначала определить, что представляет собой та система бухгалтерского учета, в которой мы сегодня живем, и обсуждение каких методологических проблем свойственно ее так называемой теории.

Современный бухгалтерский учет — и это первая важнейшая проблема, которую следует обозначить еще до разговора о возможных вариантах применения современных технологических новаций в учетной практике — это учет, адекватный экономическому развитию периода второй половины XIX — первой половине XX веков. Это бухгалтерский учет времени третьей технологической революции — времени индустриализации экономики, широкомасштабного использования тепловой энергии и электричества, время иллюзии покорения человеком окружающих его пространств, время формирования и развития института акционерных обществ, время осознания хозяйственных процессов посредством идеи кругооборота капитала, время денежной прибыли как ключевой цели экономической деятельности и объекта социального противостояния.

Это эпоха, дух которой Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) на примере феномена искусства прекрасно передал понятием «дегуманизации»1, отражающим предложение человеком миру объектов культуры, ранее принципиально непредставимых и не имеющих даже приблизительных аналогов в природе.

В это время бухгалтеры, объединив в балансовом уравнении три в реальности обособленных (на что обращал внимание еще А.П. Рудановский (1863-1931)2) объекта, предложили участникам хозяйственной жизни на основе данных этой модели фирмы выносить суждения о положении дел компаний посредством категорий, не имеющих объективизации в экономической реальности.

Так, в реальности существует имущество фирмы и ее долги перед сторонними лицами, но не существует платежеспособности фирмы; существуют поступления и выплаты денежных средств, но не существует доходов и расходов; и уж тем более реальность не включает в себя ни прибыли, ни убытка, ни рентабельности.

На основе идеи кругооборота капитала и допущений непрерывности существования фирмы и обусловленности ее доходов конкретными расходами бухгалтеры создали иллюзорную картину псевдореальности хозяйствующих субъектов. Однако эта картина не только максимально соответствовала духу времени, но и позволила вселить небывалый оптимизм в участников хозяйственной деятельности, подарив им веру в возможность получения прибыли при превышении реальных затрат над фактически полученными доходами. Именно этот рожденный в бухгалтерском учете оптимизм оценок успешности работы акционерных обществ во многом обеспечил финансирование той капиталистической экономики рубежа XIX–XX вв., которую мы знаем.

Бухгалтерам той эпохи посчастливилось почувствовать пульс своего времени, что обеспечило небывалый успех бухгалтерского учета как языка бизнеса на протяжении более века истории существования публичной корпоративной отчетности. Пользователи бухгалтерской отчетности тех лет получили методологически обновленный учет, воплотивший в себе принципиально новый взгляд на коммерческую фирму, каждое мгновение своей деятельности генерирующую прибыль или убыток за счет управления средствами, размещенными в ее активах, и источниками этих средств. Бухгалтерский баланс стал моделью управления такой фирмой, воспринимаемой пользователями отчетности как комплекс активов и их источников, а исчисляемая посредством реализации новой методологии прибыль — стимулом к определенному экономическому поведению.

День сегодняшний

Что же происходит сегодня? Как меняют экономическую действительность современные информационные технологии? И насколько учету сегодня удается чувствовать тот самый «пульс современности»?

Интернет-технологии, появившиеся в их рамках алгоритмы поиска информации в глобальном пространстве «оцифрованных» данных и социальные сети в фантастически (по историческим меркам) короткие сроки кардинально изменили не только механизмы формирования и передачи данных участниками социальной жизни, но и их информационные потребности, и, собственно, восприятие окружившего их нового информационного пространства. Все это до неузнаваемости изменило культурную среду человеческого существования.

Прежде всего технологические новации рубежа XX–XXI вв. революционно увеличили скорость и упростили сам процесс передачи данных. От момента возникновения возможностей, открывшихся благодаря появлению электронной почты (email), до настоящего времени тех чудес мгновенной передачи гигантских (по совсем еще недавним меркам) объемов данных, которые дарят нам современные мессенджеры, скорость передачи информационных сообщений практически потеряла значимость (во всяком случае в рамках человеческого восприятия этих процессов). Иными словами проблема, состоявшая в том, когда мой корреспондент получит предназначенное ему сообщение, веками имевшая важнейшее значение в социальной коммуникации, просто перестала существовать. При этом технологические возможности, обеспечивающие потенциальные объемы передаваемых данных, лишили процесс удаленной коммуникации такой его (до текущего момента неотъемлемой) характеристики, как дискретность. Поток данных между корреспондентами, обеспечиваемый современными технологиями, может быть фактически непрерывным.

Итак, непрерывность процесса мгновенного обмена данными — вот принципиально новая характеристика коммуникации, обеспеченной нам технологиями буквально последних трех десятилетий.

Развитие поисковых алгоритмов, предоставляемых в настоящее время такими гигантами, как Google, «Яндекс» и т.п., и фантастическое наращивание мощностей хранилищ цифровых данных обеспечили совершенно незнакомую человечеству за всю историю его существования доступность практически любой информации. Поисковики чрезвычайно быстро сформировали у их пользователей иллюзию полного отсутствия каких-либо посредников между ними и требующимися им данными. Любые объемы запрашиваемых данных стали доступны заинтересованным лицам в реальном режиме времени практически независимо от их (этих лиц) фактического местоположения.

Небывалая доступность данных для участников социальных отношений быстро сформировала и их дополнительные потребности в информированности. Возникла устойчивая социальная привычка «гуглить» практически любую требующую информации жизненную ситуацию. Вслед за этим масштабы могущих быть полученными данных, стремительность их обновления и, конечно, оставшиеся неизменными когнитивные способности потребителей информации сформировали потребность в чрезвычайном упрощении «манеры информационной подачи» данных, в большей своей части традиционно относившихся к области профессиональных компетенций.

Очень быстро в глазах широкой публики недоступность какой-либо информации начинает становиться просто-напросто не представимой. При этом возможная непонятность сообщения для конкретного индивида начинает ассоциироваться не с недостаточностью у него знаний, навыков и т.п., но с дефектом формы сообщения, его чрезмерной усложненностью, исправимой переходом к более «адекватной», «не заумной» подаче.

Таким образом, ставший повседневностью принципиально новый ритуал получения требуемых данных в настоящее время формирует все более устойчивую потребность получателей информации в ее максимальной непрерывной доступности в сочетании с чрезвычайной упрощенностью содержания.

Совершенно особенным событием в формировании принципиально новой информационной среды нашего существования стала подаренная нам Марком Цукербергом индивидуальная лента новостей в Facebook*. Идея основывающегося на наших информационных предпочтениях специально создаваемого для нас индивидуального, персонализированного новостного потока очень быстро вышла далеко за пределы Facebook. Чрезвычайно удачная для персонализации рекламных сообщений индивидуальная подборка новостей и запрашиваемых данных стала сегодня общей характеристикой процесса получения конкретным заинтересованным потребителем информационных сообщений. Мы все стали как бы творцами своих собственных СМИ, очутившись в некоей сказке, где все информационное пространство строится вокруг нас. И даже очевидная для любого хоть чуть-чуть мыслящего человека абсолютная коммерциализация этого изобретения творцов Facebook не может вытолкнуть нас из очаровательной иллюзии собственной значимости как управляющих обрушивающимися на нас информационными потоками.

Так известный маркетинговый миф под названием «Ты особенный (особенная)» благодаря современным информационным технологиям нашел свое практически идеальное воплощение в обеспечении нас не только потребительскими товарами, но и любой информацией, и нам очень хочется этому мифу верить.

И вот как масштабы, так и чрезвычайная эффектность данного явления сформировали еще одну информационную потребность участников социально-экономических отношений, характеризующих современность: потребность в максимальной персонализации информационных сообщений, определяющих их ценность для конкретного получателя данных.

Соответствие современности

Давайте посмотрим, насколько же этим новым потребностям пользователей информации в условиях современности соответствует та практика бухгалтерского учета, которую мы имеем.

Нужно сказать, что компьютеризация учета в XXI в. пошла по пути технологической поддержки бухгалтерских методов века XX-го. Учет «как он был» без каких-либо методологических изменений был просто «оцифрован», и бухгалтеры продолжили с помощью компьютеров делать то, что с таким же успехом делали с помощью гусиных перьев и счет.

Да, безусловно, принципиально изменились условия хранения данных, перенесенных на цифровые носители, да, в практику учета, соответственно, была перенесена новая скорость передачи информации, но это ничего не изменило в содержании продукта труда бухгалтера — публичной отчетности. На экранах компьютеров мы видим сегодня фактически ту же отчетность, которую положил бы перед нами бухгалтер в XIX веке.

С этой точки зрения, можно сказать, что за период своей компьютеризации учет в глазах общества морально устарел в гораздо большей степени, чем за все развитие экономики в XX веке. За последние годы потребители любых данных привыкли к максимально (исходя из текущих возможностей технологий) дружелюбному интерфейсу взаимодействия с ними. Это произошло даже с газетами, чьи сайты напоминают свои бумажные версии только дизайном, но только не с бухгалтерской отчетностью.

Однако главное — вовсе не в дизайне отчетности, а в отсутствии участия (на протяжении определенного времени) новых технологий в развитии учетной методологии и изменении информационного наполнения тех данных, которые получают пользователи отчетности.

Отчасти это было связано со стоимостью внедрения технологических новаций, отчасти с консерватизмом профессии.

Безусловно, затраты на внедрение технологий — это важнейший фактор. Но IT сегодня — это именно та сфера деятельности, в которой стоимость новаций снижается так же стремительно, как и развивается их содержание. Те технологии, которые еще буквально «вчера» были сверхдороги, сегодня дешевы. Отсюда оценивать возможность широкого практического применения тех или иных IT новаций следует исходя не из их текущей стоимости, но из наличия самих алгоритмов, потенциально могущих выполнять те или иные задачи.

Принцип рациональности и технические границы наших возможностей

Вся история публичной корпоративной отчетности — это, с одной стороны, борьба со стоимостными ограничениями в достижении желаемых задач, а с другой — постоянно меняющиеся договоренности о минимуме данных об организации, помещаемых в отчетность, который находили удовлетворительным наиболее влиятельные участники хозяйственных отношений.

Здесь характерен пример знаменитого «Вестника финансов, промышленности и торговли Российской Империи»3, где степень детализации содержания публикуемых балансов и отчетов о прибылях и убытках, а также наличие пояснений к ним определялись возможностью акционерных обществ по оплате площади печатного места. И это характерно и для настоящего времени, когда, например, возможные варианты трансформации отчетности в МСФО обсуждаются с позиций стоимости рассматриваемых вариантов для отчитывающейся компании.

Показательно, что принцип рациональности, в соответствии с которым затраты на организацию и ведение учета не должны превышать полезного эффекта от его ведения, в XX веке становится одной из концептуальных основ (!) учетной методологии. Это же обстоятельство делает вопрос «признания», то есть выбора объектов учета и, соответственно, отграничения тех фактов, которые отражения в бухгалтерском учете не находят — ключевой проблемой методологии учета до последних лет.

Отсюда баланс, например, — это лишь определенная часть данных о ресурсах фирмы и источниках их формирования, представляемая в виде арифметического равенства активов и пассивов. Это как бы «вырезанный» кусочек общей картины состояния дел хозяйствующего субъекта, тот минимум данных, на который на некоторое время согласились участники хозяйственной жизни как на достаточный для формирования суждений об определенных характеристиках компаний.

Что это означает для возможностей заинтересованных лиц по оценке финансового состояния отчитывающихся субъектов?

Допустим, мы хотим оценить платежеспособность фирмы. На эту характеристику финансового положения компании оказывают влияние множество самых различных факторов: положение на рынке выпускаемых ею товаров, сезонность спроса, действия конкурентов, получение в ближайшем будущем долгосрочного кредита, «завтрашние» новости, после которых у банка, обслуживающего компанию, будет отнята лицензия, непрогнозируемые стихийные бедствия и катастрофы, и проч. и проч. Вместе с тем для того, чтобы вынести суждение о платежеспособности фирмы, у нас есть ее баланс с его активами и пассивами, за «скобки» которых, в частности, вынесены все названные выше факторы.

Но, более того, оценивая платежеспособность фирмы, мы используем не все данные ее баланса, мы применяем методику так называемого коэффициентного анализа, сопоставляя, например, оценку оборотных активов фирмы с ее краткосрочными долгами. Таким образом, мы пользуемся усеченным объемом данных из ранее усеченного объема данных.

Конечно же, эти обстоятельства не повышают объективность выносимых нами суждений о платежеспособности, но в условиях ограниченности ресурсов на формирование «портрета платежеспособности» компании мы довольствуемся тем, что имеем. Так происходит весь XX век, и, что парадоксально, так продолжает происходить и сейчас. С той лишь разницей, что методы, о которых идет речь, «переносятся» в компьютерные программы по учету и корпоративным финансам. Таким образом, мы, как бы решив в условиях технологического прогресса отказаться в производстве табуреток от молотка, не распечатываем табуретки на 3D-принтере, но заколачиваем гвозди компьютером.

Вместе с тем современные технологии уже способны дать нам возможность отказаться от моделирования компаний в традиционных (существующих уже более пяти веков) формах бухгалтерской отчетности и переходить посредством реализации алгоритмов обработки больших данных к созданию «цифровых портретов» или «цифровых двойников» фирм, позволяющих учесть влияние на те или иные характеристики их положения дел гораздо большего количества факторов, многие из которых (могущие иметь решающее значение) вообще не находят отражения в финансовой отчетности.

Здесь также кроются возможности формирования и непрерывной корректировки некого «оптимального цифрового портрета компании» в разрезе отраслей, масштабов деятельности, географических регионов, сезонов спроса и т.д., что может революционно изменить возможности сравнительного анализа хозяйственной деятельности предприятий.

Бухгалтерские проблемы небухгалтерского характера

И вот здесь хотелось бы обратить внимание читателей на то, что большинство вопросов методологических дискуссий, которые неустанно ведут бухгалтеры-теоретики вот уже более века и которые на протяжении этого времени практически остаются неизменными — носят чисто технический характер. Эти вопросы с успехом могут быть решены технологическими новациями, реализуемыми, кстати сказать, последние годы самым широким образом, но, по большей части, за пределами учетной практики. Более того, нерешенность именно этих проблем чаще всего и выступает объектом критики в адрес бухгалтерского учета со стороны коллег-экономистов.

Прежде всего — это «обвинение» в обращенности в прошлое. Пользователей бухгалтерской отчетности уже давно шутливо сравнивают с водителем автомобиля, едущим вперед, но смотрящим только в зеркало заднего вида.

Это очень эффектное, но не очень удачное сравнение. Смотрящий сквозь лобовое стекло водитель так же не видит будущего, он видит лишь настоящее. Будущего нельзя увидеть ни в какой отчетности. Нельзя по той простой причине, что его просто пока нет. Предсказать будущее невозможно, но возможно представить наиболее вероятные (исходя из данных, которыми мы располагаем) сценарии развития событий. И если не думать о «черном лебеде», например, грузовике, который на ближайшем перекрестке поедет на нас на красный свет, то можно с относительной уверенностью управлять движением автомобиля.

Так же и с отчетностью. Конечно, мысль о «черном лебеде», в принципе, парализует любое движение, в том числе и развитие любой компании. Однако картины в зеркале заднего вида явно недостаточно.

Главной проблемой внешней бухгалтерской отчетности на протяжении всей истории ее практики выступает периодичность ее представления. Заинтересованные лица всегда получают отчетность за какой-то период — месяц, квартал, чаще всего — за год. Более того, дата, на которую составляется отчетность, всегда «отстает» от даты, когда отчетность фактически предоставляется заинтересованным лицам. Такое дискретное предоставление данных о положении дел компаний делает их по определению запаздывающими относительно текущего момента времени — момента, в котором на основе этих данных принимаются экономические решения.

Прерывность предоставления бухгалтерами данных о положении дел фирмы вызвана ничем иным, как ограничениями технологического характера. Мечты о каждодневном балансе — это далеко не новый разговор. Достаточно вспомнить, например, работы Ф. Шмидта. Однако процедура составления отчетности в условиях ручной обработки данных настолько дорогостояща, что практически для любой компании «дробление» отчетного периода представляет собой очень значимые дополнительные затраты, не окупаемые никакой «положительной» реакцией заинтересованных лиц.

Отсюда отчетный период на протяжении всей истории развития учета представлял собой результат некоей договоренности между отчитывающимися компаниями и заинтересованными в предоставляемой ими информации лицами, отражающей некое оптимальное соотношение «затрат» и «выгод», связанных с этой практикой. Эта договоренность как элемент общественного договора в целом со временем трансформировалась в предписания нормативно-правовых актов и/или профессиональных стандартов. И в этой части в настоящее время даже самые последние редакции Международных стандартов финансовой отчетности строятся в рамках традиций XIX-XX веков.

Сегодня настройки соответствующих програм­мных продуктов позволяют получать полностью «обновленную» отчетность компании после отражения в системе учета буквально каждого факта хозяйственной жизни. Отчетность любого уровня агрегации данных, таким образом, может предоставляться заинтересованному лицу в реальном режиме времени. И «подключиться» к такому информационному каналу может (при наличии соответствующего программного обеспечения) любой внешний пользователь отчетности. При этом непрерывно обновляющиеся отчетные данные могут предоставлять как в виде «традиционных», «официальных» отчетных форм, так и в виде уже определенных аналитических построений: графиков, диаграмм, аналитических коэффициентов (ликвидности, рентабельности, финансовой устойчивости, деловой активности) и т.п. Эти аналитические настройки могут предлагаться как поставщиком данных — отчитывающейся организацией, так и их получателем.

Следующее довольно серьезное направление высказывания критических замечаний в сторону современной бухгалтерии связано с историческим характером используемых бухгалтерами денежных оценок объектов учета. Эта критика не иссякает даже в связи с активным использованием МСФО идеи оценки по справедливой стоимости.

В действительности оценка — это поле битвы, где уже больше века активно ломают копья и сами бухгалтеры, делая бесчисленные научные доклады и защищая бесчисленные диссертации, объединенные тематикой «какой вариант оценки лучше?». Эти бесконечные споры касаются методов оценки активов и обязательств в целом, способов начисления амортизации, подходов к калькуляции себестоимости и распределению различных типов затрат, способов оценки запасов и т.д. и т.п. Их актуальность может быть обусловлена лишь одним обстоятельством — необходимостью выбора одного из возможных вариантов оценки в одновариантной отчетности. Причина тому опять же носит чисто технический характер ограниченности ресурсов. Содержательно каждый из претендующих на «первенство» методов оценки позволяет охарактеризовать (высветить) одну из множества черт отражаемых хозяйственных фактов. Любой выбор здесь (на практике формирующий так называемую учетную политику компаний) — это обеднение информационного содержания представляемых заинтересованным лицам данных.

Современные технологии вполне позволяют представлять отчетность, содержащую N вариантов оценки соответствующих объектов. Более того, такой подход позволит значимо обогатить аналитический потенциал отчетности. Рассчитываемые на основе предложенных вариантов оценки аналитические коэффициенты будут демонстрировать более полную картину положения дел фирмы. Ведь, как правило, предлагаемые варианты бухгалтерских оценок заключают в себе наиболее оптимистичный и наиболее пессимистичный сценарий дальнейшего развития событий. Это и способы амортизации, и варианты распределения условно-постоянных затрат, и методы оценки запасов, и т.д. При этом требуемые для этого в современных условиях технологические решения отнюдь не будут означать значимого удорожания программных продуктов. Нужно признать, что практически все учетные приемы оценки элементов отчетности не выходят за рамки элементарной арифметики, а это «совсем не дорого» для современных IT.

Обратите внимание, область вариативности оценок в бухгалтерском учете преимущественно заключает в себе вопросы признания и оценки доходов и расходов компаний, определяющих, соответственно, величину прибыли или убытка. Практически все элементы учетной политики, влияющие на оценку показателей отчетности, представляют собой варианты решения задачи распределения понесенных компанией расходов между активом баланса (капитализация и рекапитализация расходов) и расходной частью отчета о финансовых результатах (декапитализация расходов). Это и амортизация основных средств и нематериальных активов, и оценка запасов, и распределение условно-постоянных расходов. И здесь еще Н.А. Блатовым (1875-1942), выдвинувшим идею отграниченности понятий «реальности» и «правдивости» баланса4, была убедительно показана бессмысленность поиска оптимального или лучшего из возможного набора методов. Более того, именно демонстрация различных возможных вариантов оценки способна значимо повысить информативность отчетных данных, фактически расширяя поле зрения заинтересованного пользователя этих данных, оценивающего положение дел фирмы по ее отчетным данным.

Конечно, такое «меню вариантов» теряет актуальность с того момента, как величина прибыли компании, отражаемой в бухгалтерской отчетности, начинает определять реальные обязательства компании (по уплате налогов, выплате дивидендов, формированию резервов и т.п.). Однако, если налоговые обязательства определяются нормами налогового законодательства, могущими не совпадать с интересами конкретной компании, то, например, дивидендная политика как раз требует именно серь­езного сценарного анализа перспектив развития компании. А в последнем случае именно многовариантность учетных оценок способна информационно обеспечить наиболее продуманные решения.

Отчетность как часть персонализированного потока данных

Формирующаяся привычка к персонализации (персональной ориентированности, адресности) данных, заложенная Facebook* и окончательно закрепленная схемами работы поисковых алгоритмов, в настоящее время стала чертой повседневности практически всех сфер социальной жизни. Не удивительно, что контрагенты компаний сегодня заинтересованы в получении отчетности, обращенной конкретно к ним, учитывающей именно их информационные запросы.

В настоящее время практика такой отчетности, представляющей собой нечто среднее между обязательной публичной унифицированной отчетностью и внутренней управленческой отчетностью компании, получает все большее и большее распространение. Набор ее данных формируется по информационным запросам ключевых контрагентов фирм, стремящихся через инициативное (дополнительное, не обязательное, не устанавливаемое нормативными документами) информирование своих партнеров приобрести дополнительные конкурентные преимущества. Содержание таких отчетов, степень детальности раскрытия запрашиваемой информации и формат ее предоставления формируется достигаемыми между отчитывающейся фирмой и получателями такой отчетности договоренностями.

Технически же представление такой персонифицированной отчетности может быть обеспечено взаимными настройками компьютерной учетной программы отчитывающейся компании и ее контрагента (контрагентов).

Возможное будущее учетной методологии

До этого момента мы с вами, уважаемые читатели, фактически говорили о возможностях решения методологических проблем практики учета, характерных для всего прошлого века. Однако, помимо этого, современные технологические новации таят в себе потенциал создания принципиально новой системы бухгалтерского учета, качественно отличающейся от всего того, что знала история бухгалтерии до наших дней.

Итак, как мы определили выше, не роботизированная (современная) система бухгалтерского учета и аудита характеризуется прерывностью (дискретностью) процессов как наблюдения за хозяйственной жизнью, так и информирования о ней заинтересованных лиц, а также выборочным характером наблюдения (характеризующимся решением вопроса признания тех или иных явлений объектами учета) как при учете, так и при контроле его результатов (аудите).

Дискретный характер наблюдения за хозяйственной жизнью выражается в использовании первичных документов как основания для фиксации хозяйственных фактов. То, что факты наблюдаются не непосредственно, уже вносит в ученые данные фактор искажения. Временной промежуток между фиксацией первичных документов — то, что Я.В. Соколов определял как факты состояния5, вообще становится не наблюдаемым явлением, но всецело допущением.

Реализация в учетной практике машинных алгоритмов достаточной мощности позволит перейти к непосредственному наблюдению фактов хозяйственной жизни в режиме реального времени. Такое непосредственное наблюдение снимет проблему признания объектов учета, сделав хозяйственную жизнь наблюдаемой не только непосредственно, но и всесторонне. Вопрос признания сохранит актуальность только при построении отчетности, ориентированной на те или иные конкретные информационные запросы пользователей. Иными словами, отчетность сможет представлять собой определенную часть цифрового портрета (двойника) отражаемых фактов (представляемого состояния). Цифровой же двойник компании (ее элементов, процессов, конкретных хозяйственных фактов) будет содержать данные, приближающиеся к 100 % из могущего заинтересовать пользователей отчетности.

Таким образом, и это подтверждает феномен блокчейна (технологии, пусть избыточно затратной в настоящее время, но позволяющей успешно решать вопросы достоверности учетных данных и контроля за ними), будущее учета — в отказе от первичных документов как основания учетных записей и переходе к непосредственному наблюдению фактов хозяйственной жизни в реальном режиме времени.

Очевидно также, что учетную практику, скорее всего, ожидает постепенный отказ от замкнутой системы бухгалтерского учета конкретной организации и переход к ее функционированию как части общей системы учета экономической жизни общества (народного хозяйства).

С другой стороны, использование на практике технологий достаточной мощности позволит избавиться от дискретности и в предоставлении отчетных данных их заинтересованным пользователям. Информация о компании сможет предоставляться непрерывно, постоянно уточняя данные отчетности о ее состоянии. При этом индивидуально настраиваемая под запросы конкретных пользователей отчетность будет базироваться на целостном цифровом двойнике фирмы, раскрывая отдельные его компоненты (информационные срезы).

В целом эти технологические возможности можно охарактеризовать пересмотром содержания принципа рациональности в организации систем бухгалтерского учета — проблема соотношения затрат на организацию системы учета и выгод от ее функционирования уступит место поиску «золотой середины» между нехваткой и избыточностью данных, требующихся для принятия решений конкретным пользователем в конкретных условиях хозяйствования.

Отметим, что именно ограниченность ресурсов определяет и практически всю современную методологию аудита с его достаточной выборкой, задающей при этом границы адекватности мнения аудитора действительному положению дел.

Именно развитие технологий позволит перейти к сплошной проверке системы учета аудируемой компании. Здесь одна компьютерная программа (алгоритм) будет проверять другую. При этом отсутствие какой-либо заинтересованности алгоритма позволит сделать их (алгоритмов) «взаимодействие» при проверке максимально «дружественным» и продуктивным. При этом постепенный отказ от наблюдения за хозяйственными фактами через данные первичных документов в сторону непосредственного наблюдения изменит и возможности искажения данных при вводе их в систему учета.

Таким образом, бухгалтерский учет будущего сможет стать как бы параллельной действительности цифровой хозяйственной реальностью, непрерывно воспроизводящей действительную хозяйственную жизнь фирмы в режиме реального времени в той ее части, которая будет считаться необходимой для принятия эффективных управленческих решений и контроля адекватности хозяйственных фактов требуемым критериям. При этом бухгалтерская отчетность в такой системе учета может стать персонально ориентированным откликом этой цифровой реальности на конкретные информационные запросы конкретных пользователей учетной информации. Такого рода отклик может быть либо единичным, либо периодическим, либо непрерывным — в зависимости от информационных потребностей заинтересованных лиц.

Расширение области применения в таких учетных системах технологий искусственного интеллекта сможет служить основой развития практики заключения смарт-контрактов и работы смарт-компаний в целом. При этом потенциально взаимодействие компаний без непосредственного участия человека сможет осуществляться в рамках систем, по логике организации аналогичных современным социальным сетям.

Возможное будущее профессии бухгалтера

Каково же — спросите вы — место бухгалтера в этом футуристическом мире учетных роботов, искусственного интеллекта, делящихся данными о себе смарт-компаний и цифровых копий хозяйственной жизни.

Ответ очевиден — это место человека, управляющего всеми этими процессами, формирующего информационные потоки данных о хозяйственной жизни организаций и оценивающего воздействие этих данных на принятие управленческих решений как искусственным интеллектом, так и человеком, который навсегда (во всяком случае на время существования нашей цивилизации) сохранит за собой роль субъекта экономических отношений, использующего технологии лишь как инструментальное обеспечение своей деятельности.

Вместе с тем новая технологическая реальность потребует от наших коллег навыков, к которым на протяжении многих десятилетий наши коллеги относились весьма скептически.

К сожалению, в нашей профессиональной среде сложилась традиция восприятия профессии и, соответственно, бухгалтера-профессионала исключительно через призму знания им учетных методов, берущих истоки в XV веке, и текущего нормативного материала, то есть специалиста в методологических алгоритмах учета — той области, где человека легче всего и выгоднее всего заменить машиной.

Однако уже в современном мире эти учетные знания можно, например, сравнить с навыками в правилах русского языка, которыми должен обладать литературовед. Ведь для того, чтобы исследовать литературу как явление человеческой культуры, отнюдь не достаточно правил правописания.

Также и с бухгалтерским учетом — этим языком хозяйственной жизни.

И вот здесь, в новой технологической реальности, компетенциями бухгалтера, лишающими его участи конкуренции машинным алгоритмам, могут стать:

Приведенный перечень, конечно, не является закрытым. И, в частности, открытым его делает постоянно меняющаяся экономическая жизнь — окружающая нас экономическая реальность. Новая действительность требует от своих участников новых знаний, нового взгляда на мир экономических отношений, отношений между людьми — единственными участниками хозяйственных процессов, которых никогда и ни при каких обстоятельствах не смогут заменить наши замечательные помощники — непрерывно совершенствующиеся нами технологии.

И вот помощь новых технологий бухгалтеру — это максимальное высвобождение его профессионального потенциала как специалиста в области управления экономической информацией, роль которого в построении и реализации экономических отношений сложно переоценить.

Так что, дорогие коллеги, давайте не будем бояться новых технологий, фантазируя о грядущем крахе нашей профессии, а будем использовать их на благо себе и нашему общему делу — замечательной профессии бухгалтера, будущее которой неотделимо от будущего экономики, экономических отношений и жизни общества в целом!

* Принадлежат компании Meta, признана экстремистской, запрещена в РФ.

1 Ортега-и-Гассет Х. Дегуманизация искусства. Бесхребетная Испания. — М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2008, с. 28.

2 Рудановский А.П. Общая теория учета и оценка московского городского счетоводства с точки зрения счетной теории и счетной практики в их современном развитии. — М.: Городская типография, 1912, с. 243-245.

3 Выходил в Санкт-Петербурге с 1885 по 1917 годы. Официальный орган министерства финансов и министерства торговли и промышленности.

4 Соколов Я.В., Пятов М.Л. Бухгалтерская отчетность: степень возможной реальности // Бухгалтерский учет. — 1997. — № 1. — С. 54-58.

5 Соколов Я.В. Бухгалтерский учет как сумма фактов хозяйственной жизни. — М.: МАГИСТР, 2010, с. 12.

 

Материалы журнала «Вестник ИПБ (Вестник профессиональных бухгалтеров)» доступны в личном кабинете члена ИПБ России.

Поделиться