СУБЪЕКТ НЕГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ БУХГАЛТЕРСКОГО УЧЕТА

Выпуск 203. Людвиг Кноп — «хлопчатобумажный король». Часть 2

Версия для сохранения и печати (<1 Мб)

Историки считают, что деятельность Людвига Кнопа и других ему подобных иностранных предпринимателей была, несомненно, очень полезной для развития русского текстильного дела и ни в какой мере не способствовала подчинению русской индустрии иностранному капиталу.

Фабрику можно было заказать «под ключ». Людвиг Кноп выписывал из Англии не только механизмы, но и монтажников, которые в течение нескольких лет отлаживали производство, обучали русских мастеров. Этих монтажников заманивали в русскую глубинку щедрым жалованьем, тонкими винами, крокетными полями.

Удивительно, как Кноп сумел найти такой большой кредит (в Лондоне брали не паями, а фунтами) и убедил британцев продавать машины, создавая конкурентов своим же английским прядильщикам.

Кончилось тем, что у нас родилась поговорка: «что ни церковь, то поп, что ни фабрика, то Кноп».

Поворотным пунктом в жизненной и деловой карьере Кнопа было первое оснащение новым оборудованием текстильной фабрики Морозовых.

Основатель фирмы Савва Тимофеевич Морозов, дед известного в будущем промышленника и мецената, пайщика Художественного театра Саввы Морозова, поручил молодому Кнопу переоборудовать свою, впоследствии прославленную, Никольскую мануфактуру прядильными и ткацкими станками за счёт английской машиностроительной промышленности. Успех в оборудовании Никольской мануфактуры был решающим.

В 1856 году Кноп, давно обдумывавший план строительства собственной фабрики, нашёл подходящий участок земли. Выбор острова, расположенного недалеко от Нарвы, — Кренгольма, был очень удачен с экономической точки зрения. Участок находился между двумя водопадами (то есть источниками постоянной энергии) и имел выход к Балтийскому морю, что удешевляло доставку оборудования, сырья и топлива.

В 1857 году было образовано «Товарищество Кренгольмской мануфактуры» на паях, и произошла закладка первого фабричного корпуса. Для своего «детища» Кноп построил самые современные промышленные здания, создал продуманное распределение территории, завёз лучшее оборудование и высококачественное сырьё.

Поставленную себе задачу — сделать фабрику крупнейшей в России — Людвиг Кноп выполнил блестяще. В короткий срок производство стало передовым и показательным. Рентабельность производства была выше, чем на многих предприятиях, построенных Кнопом для других промышленников.

На Кренгольмской мануфактуре из египетского хлопка получали самую тонкую пряжу в России, производительность труда держалась на высоком уровне, а издержки были не больше, чем в Германии. В итоге за короткий срок капитализация мануфактуры выросла в три раза.

Кренгольмская мануфактура.

Имея «в портфеле» такой актив, как высокоавтоматизированную фабрику на Кренгольме, Людвиг Кноп мог диктовать цены не только на хлопок, но и на пряжу для всей России. Однако, фабрикант «силовыми» экономическими методами никогда не пользовался.

В 1877 году император Александр II пожаловал титул барона уроженцу немецкого Бремена Льву Герасимовичу (Людвигу) Кнопу с потомками — за заслуги перед российской промышленностью. Кноп действительно стал заметной фигурой в русских деловых кругах, и во времена, когда состояние в один миллион рублей считалось умопомрачительным богатством, нажил в сто раз больше. Однако за некоторые особенности бизнеса партнеры нередко называли Кнопов клопами.

«Лица, которые знали Москву около середины этого столетия, уверяли меня, что Кноп обязан был своим успехом своему хорошему желудку. Он умел быть фамильярным с русскими купцами, пить с ними водку и пить шампанское по трактирам и у цыганок — вещь далеко не безопасная, так как нравы тогда были совершенно азиатские и довольно часто стаканы, бутылки и зеркала летели в воздух. Кнопу действительно нужен был хороший желудок; во всяком случае, он имел при этом еще и недурную голову. Он должен был отлично знать людей, с которыми он имел дело, чтобы войти к ним в доверие; в этой способности Кнопа кроется тайна его блестящей деловой карьеры», — так писал о Кнопе экономист и исследователь российской промышленности Герхард фон Шульце-Геверниц.

В 1877 году, когда праздновалось 25-летие деятельности Л.Г. Кнопа в России, по просьбе московского купечества, изложенной в записке министру финансов графу М.Х. Рейтерну, он был возведен в баронское достоинство Российской империи.

К этому времени в стране существовало уже более сотни предприятий, устроенных Кнопом.

Русские заводчики и фабриканты в знак благодарности преподнесли барону Кнопу стол чёрного дерева с четырёхпудовым серебряным ларцом. На его крышке по лазуриту крупными бриллиантами кофейного цвета, специально доставленными из Парижа, были выложены две большие буквы: «Л.К.», по бокам жемчугом написаны даты: «1852–1877».

Внутри ларца было приспособление в виде конторки для коллекции фотографий заводов и фабрик, с которыми фирма Кнопа имела обширные контакты в течение 25 лет.

Барон Людвиг Кноп (Лев Герасимович Кноп) умер в 1894 году.

В 1916 году сыновья Кнопа Андрей и Федор были вынуждены переименовать свой торговый дом из «Л. Кноп» в «Волокно», передав новой фирме весь капитал в 20 миллионов рублей. В её Уставе обращалось особое внимание на то, что акционеры «Волокна» являются российскими гражданами. Но доверия властей Кнопы этим всё равно не вернули, и над их торговым домом был установлен правительственный контроль. Кнопам пришлось переводить свои акции российских компаний на имя родственников в Англии.

После Октябрьской революции у них осталась лишь Кренгольмская мануфактура в Нарве, так как город отошёл к Эстонии. Первым там оказался Андрей Львович Кноп. Покинул красную Москву и Фёдор Львович. После того как большевики обязали его выплатить революционный налог в один миллион рублей, он уехал в Кисловодск, а позже перебрался в Эстонию.

А.Л. Кноп умер в 1927 году. Ф.Л. Кноп прожил на четыре года дольше и успел увидеть рождение новой фабрики — в Риге в 1929-м.

Список использованных источников

Поделиться